Баллады о Боре-Робингуде: Паладины и сарацины - Страница 71

96

В «Шервуде» Ёлка, повязавши на манер фартука чью-то рубашку, затеяла приборку:

– Блин компотный! Мы тут за эти дни, оказывается, такой свинюшник развели… Раковина – в пятнах…

– Да забей ты, – хмыкает со своего места колдующий за компьютером Чип. – Пятна бывают даже на солнце.

– На солнце – это сколько угодно, а вот на раковине их быть не должно!..

– Ёлка!.. – внезапно окликает ее Чип после нескольких минут, прошедших в молчании. – Ты лучше пошарь там – выпить у них не найдется? Имеем право…

– Что, сумел?!

– Ну, вроде того… Хорошо хоть, спутники те – пентагоновские: АНБшные системы тАк вот, с полпинка, не хакнешь… А у этих есть каналы связи Земли со спутниками, которые вообще не шифруются, вообще – ты вникни!.. Очень удобно для DoS-атаки – «отказ в обслуживании»…

97

Вид Пентагона с высоты птичьего полета сменяется картинкой тихой паники в тамошнем машинном зале:

– Хакерская атака! Хакерская атака!!

Админ-адмирал – галуны, аксельбанты, все дела, – выслушав идущие со всех сторон реляции: «В сети хакер!! Каналы зафлудили напрочь!», принимает решение по-военному четкое: «Отрубайте шлюз от Сети, на хрен!» Засим десятки рук по всему помещению синхроным движением выдергивают из компов сетевые кабели – явно реализуя один из рожденных в недрах военного ведомства сценариев ответа на хитрые хакерские атаки типа одиннадцатисентябрьских: «На всякую хитрую задницу найдется свой болт с левой резьбой!»

Решение, надо заметить, не из самых лучших, но несравненно более содержательное, нежели своеобычные для такой ситуёвины голливудские всплескивания руками под причитания: «В сети хакер, в сети хакер! Делайте же хоть что-нибудь!..»

…С высотным геостационарным спутником, предназначенным для сгрёба информации с шастающих где-то там, далеко понизу, низкоорбитальнынх оптических фоторазведчиков, начинает твориться что-то неладное: слоновьи уши солнечных батарей жалобно опадают, многоконтурная антенна испускает захлебывающуюся трель морзянки…

…Ну ладно там!.. Шибко умных прошено не беспокоиться – это ва-аще не для вас писано! СмОтрите, небось всякого рода американские «Стартреки», где в безвоздушном космосе регулярно что-нибудь взрывается со страшным грохотом, а лучи боевых лазеров прерывисты, на манер трассеров – и вроде как ничего… Мы, типо, как – кино смотрим, или на семинаре по физхимии припухаем?..

98

Едва лишь полковник Манаткин с генералом Баблищевым возвращаются в генеральский кабинет – обкашлять без помех последствия и перспективы странной сделки, что они провернули, – как дверь с той золотой табличкой распахивается, едва не слетев с петель, и на пороге возникают трое мордоворотов в масках и с автоматами, предводительствуемые бледным молодым человеком в узких черных очках а-ля «Матрица» и нашим недавним знакомцем, резидентом Тараращенко – совершенно, надо заметить, протрезвевшим и вполне дее– и бое-способным. Кратко отрекомендовавшись: «ФСБ! Управление по борьбе с терроризмом», очкастый, не разбазаривая даром времени, переходит к делу:

– Где Робингуд?! И не крути мне вола, Манаткин – пристрелю на месте, сучий потрох!

– Робингуд? Это Радкевич, что ль? Он же слинял отсюда – по телевизору показывали!

Очкастый бьет без замаха, коротким апперкотом – и рожденный хватом полковник долетает аж до противоположной стенки, обвалив попутно спиною стеллаж с сувенирами и подарочными изданиями. С хрустом пройдясь по рассыпавшимся генеральским фенечкам, чекист склоняется над поверженным коррупционером и извлекает пистолет; в гулкой, колодезной тишине разносится щелчок спущенного предохранителя.

– Послушай меня, Манаткин – внимательно послушай. В этом сентябре чечены сбили над Ханкалой Ми-8 с комиссией Генштаба – восемь полковников и три генерала, в том числе зам начальника оперативного отдела Генштаба. А ту «Иглу» продал гелаевцам ты – чисто конкретно. Через Арсанова, Кравцова и «Империал – Ультима-Туле», за сорок штук баксов в лихтенштейнском банке «Адам Захер». На тебе – куча трупов, и я сейчас пристрелю тебя – на раз, вот тебе как Бог свят! Ну?..

– Хрен гну! – сплевывает кровь полковник; чувствуется, что он не трус, и к наездам (а в том, что это именно наезд, сомневаться не приходится) всегда готов . – Даже если б ту «Иглу» и в самом деле толканул чеченам я – а я это отрицаю, категорически! – довесить мне еще и те трупы, даже на уровне соучастия, у вас хрен выйдет. В юридических терминах, товарищ чекист – кстати, вы не представились! – это называется «объективное вменение», такие штучки проходили только в сталинские времена…

– Точно, это было «объективное вменение», – нехорошо улыбается очкастый, приставляя пистолет к голове полковника. – А сейчас будет – «неосторожное обращение с огнестрельным оружием». На глазах у четверых свидетелей, – кивает он в сторону безмолвных мордоворотов из группы захвата и сочувственно-индифферентного Тараращенко. – Считаю до ста: девяносто восемь, девяносто девять!..

Чекист внезапным движением снимает очки , и тут во взгляде Манаткина появляется вдруг непритворный ужас. Безошибочное чутье подсказало рожденному хватом : что-то, похоже, ворохнулось в высоких сферах, и кто-то зачем-то спустил с поводка очкастого контр-коррупционера, просто-напросто позволив сделать то, о чем тот и сам мечтает … «Не-е-ет!!» – отчаянно дергается полковник, но – поздно: звучит выстрел, и по прошествии пары секунд непривычного к виду крови и могзов на стенке паркетного генерала Баблищева выташнивает прямо на тот самый паркет и на собственные колени, на форменные портки с лампасами…